Андрей Кощиенко - Книга первая: Черт-те где.[СИ]

Аж скулы сводит! — добавил я про себя.

Дина, чуть нахмурившись, кивнула.

Хм… красками рисовать…. Она что думает, что я не умею… А ведь в принципе я действительно ни разу не пробовал… Вот как раз подходящий случай и попробовать! Интересно, у Пареулиуса в его свалке найдутся краски и кисточки? Нужно будет зайти… — подумал я, выходя из трактира.

Богиня Любви, зажмурившись и прижав голову к левому плечу, отчаянно трясла своим скипетром над головой ничего не подозревающей Дины. Скипетр она держала в правой, полностью вытянутой руке, словно стараясь быть от варги как можно дальше. У богини был такой вид, как будто она что-то сыпет в стоящую на огне сковородку и знает, что это может жахнуть. Но пока в сковородке было тихо. Сыпящиеся со скипетра золотые песчинки потихоньку окружали Дину переливающимся золотым облаком, начиная медленно вращаться вокруг нее. Закончив трясти скипетром, Мирана несколько секунд постояла, плотно сжав веки и втянув голову в плечи, словно ожидала удара. Не получив ожидаемого по голове, она приоткрыла правый глаз и осторожно поводила им по сторонам, оглядывая окрестности.

— Уф! — выдохнула Богиня Любви, убедившись, что опасности нет, — проклятое пророчество!

Эриадор. Где-то в пустыне

Ветер выл на разных нотах, зачерпывая из носящейся вокруг стены песка увесистые горсти и пытаясь швырнуть их мне в глаза. Воздух вокруг был полон мелкой удушающей пыли, от которой повязанный на лицо платок никак не спасал. Дышать было совершенно нечем. Легкие сжались и втягивать воздух приходилось через их упорное сопротивление.

И что мне не сиделось? — в который раз я начал ныть про себя, — в прохладном трактире, без шума, без гама, без пыли… А тут у меня скоро легкие будут полны песка! Непонятно, чем там еще лошади дышат. Ноздри то у них гораздо больше будут! Гадство! Понесло же меня!

Песчаная буря налетела не сразу. Она медленно надвигалась справа стеной серого колышущегося песка, и было непонятно, то ли мы в нее попадем, то ли она пройдет стороной.

Доминго повел нас влево, и мы, свернув с маршрута, довольно долго шли под чистым небом, периодически оглядываясь на колышущуюся позади серую мглу. Но потом, похоже, внезапно ветер резко изменил направление и нас "накрыло".

— Лошадей ложи! Ложи лошадей! Мордами, друг к другу! В круг! — орал Доминго, отплевываясь от песка и стараясь пересилить завывания ветра. Наш маленький отряд, спешился и, тяня за поводья упирающихся лошадей, кое — как уложил их в круг. Потом мы замотали им головы мешковиной, которая рвалась из рук и собиралась куда-то улететь и сами легли рядом с лошадьми, тоже накрывшись плащами. Было жарко и пыльно.

Сихотова погода! — лежа думал я, привалившись к боку своей лошади дрожащему мелкой дрожью, — а я уже губы раскатал на ванну полную воды и кувшин холодного компота у Бинко…

Прошло уже почти три недели, как мы спустились с перевала и вышли в пустыню. Поход наш протекал буднично и скучно. Целый день мы плюхали по жаре, делая длинные петли возле оазиса, или совершая переходы между ними. Я сканировал песок, спутники пялились по сторонам, выискивая монстров и так день за днем. Монстры не появлялись, аномалии мы обходили, короче тупая однообразная работа. Общения было немного, целый день я был занят, просматривал песок, и говорить было напряжно. Единственно разрядка наступала, когда мы становились вечером лагерем. Там я доставал гитару и жизнь становилась интереснее. В конце концов, процесс у меня как говорится "пошел" и я начал извлекать из гитары звуки, близкие к моим ожиданиям. Добившись более — менее внятного акампанимента, я попробовал петь. К сожалению, у меня не было возможности записать свой голос, что бы послушать его со стороны. Но спутники уверяли, что он у меня хороший, звонкий.

Ну ладно, — решил я, выслушав их отзывы, — примем мнение этих простых тружеников пустыни за основу. Будем считать, что с голосом мне повезло!

Еще я открыл для себя одну приятную неожиданность. Поскольку я был тут чужаком, попавшим сюда с далекого севера, то мог совершенно не беспокоясь исполнять песни на любом языке. Хоть Земном, хоть Эсфератском. И на вопрос всякого любопытного слушателя — а на каком языке эта песня? — мог спокойно и честно сказать, глядя ему в глаза — а это один из наших северных языков — итальянский! Или там немецкий.

— Аааа! Ага… — глубокомысленно говорил спрашающий, с умным видом кивая головой, будто что-то понял. С русским вообще интересно получилось. Он очень хорошо переводился на местный. Песня по ритму и звуку получалась почти один в один с оригиналом. Иногда, правда, попадались словечки, нарушающие рифму, но это было не смертельно. Не так уж часто они и попадались, да и потом всегда можно было эти шероховатости сгладить голосом или добавить пару гитарных звуков. Так что я мог петь что угодно.

Ну, хоть тут повезло, — подумал я, когда понял это, — хотя вряд ли можно назвать это везением…

Камушки в этот раз попадались часто, и мы быстро набрали заказанное количество. Буквально за полторы недели. Я уж было намылился на возвращение, но вечером того дня, когда стало ясно что можно возвращаться, на большом совете отряда у костра Доминго удалось заразить всех жадностью.

— Коль такая удача пошла, — убедительно говорил он, вытаращивая глаза и широко разводя руками с растопыренными пальцами, — это просто против богов идти, отказываясь от посланного! Может, это нам знак свыше, что они нам скоро очень понадобятся! Что бы мы смогли пережить трудности!

Мда… приятно считать себя личностью, о которой пекутся высшие силы… — подумал я, слушая этот свист, — это несказанно повышает самомнение и создает ощущение своей исключительности.!

Но как бы там не было, тактика Доминго оказалась верной… Ломались все недолго и быстро дали Доминго себя уговорить. Лично я имел свое, отдельное мнение о том, что значит божеская забота. Но я его не озвучивал. Может действительно наткнулись на грибное место? Что разбрасываться-то?

Деньги всегда к стати! — вспомнил я земную фразу, с которой был полностью согласен.

В общем, мы остались еще на недельку. И вот, когда мы уже возвращались, нас настигла эта, откуда ни возьмись взявшаяся песчаная буря.

Ладно, будем ждать пока стихнет… — сказал я сам себе, поплотнее заворачиваясь в плащ, — все когда-то кончается…

— Что там?

— Не знаю, труба какая-то… большая! — ответил я, задумчиво разглядывая песок, впереди себя.

Буря длилась полдня и может всю ночь. Ну, или не всю. Ночью я спал, как в прочем, похоже, и все. На охрану забили, решив, что ни один приличный демон в такую погоду не вылезет. Думаю, что мы были в корне не правы. Наверняка лазают. Но организовать наблюдение и отпор внезапно появившейся живности не представлялось никакой возможности. Мало того что за песком было не видно ни фига, так еще и свист ветра, глушил все звуки кроме себя самого. Поэтому все завалились спать, в надежде провести неприятные часы как можно более быстрее и проснуться живыми, когда буря уже кончится. Так и произошло.